Земство всё ещё обедает!

Земство всё ещё обедает!

Что изображено на картине?

Знакома ли вам эта картина? Ну, еще бы! Это же классика. Вроде бы в учебниках есть (или раньше была; и сочинение писали).  Запросто сможете рассказать по памяти: обшарпанная желтая стена  с окном,  в открытом окне смутно прорисована фигура с тарелкой в руках. Вероятно, это лакей, сервирующий стол для господ.  На подоконнике поблескивают бутылки.  Изобразив оные, художник тонко намекнул: обед затянется надолго. А под окном расположились мужики. Им придется подождать часок-другой... Что ж, они привыкли.  Один из них дремлет прямо на земле. Кажется,  некоторые что-то едят. Что именно – не разобрать. Однако несложно догадаться: обед скромный. Гораздо  скромнее господского. «Художник хотел показать вопиющую социальную несправедливость» - так писали прежде (что удивительно, и ныне пишут) в школьных сочинениях по картине Мясоедова.

Откуда взялась эта самая «несправедливость»? И точно ли её (а не что-то другое) хотел показать уважаемый Григорий Григорьевич?

Давайте разберемся по порядку. 
Вначале об упомянутой «несправедливости».
В недавнем прошлом некоторые советские искусствоведы толковали нам, что на картине изображены крестьяне, пришедшие в «земство» (начальство, что-то вроде райсовета). Пришли со своими просьбами и жалобами на притеснителей-дворян,  но - вот неудача! - попали как раз в обеденный перерыв. Обед земских деятелей  обставлен солидно (ясное дело - начальство кушает лучше, чем народ). Бедные голодные мужики вынуждены терпеливо ждать, приглушая голод хлебом. 
Ну, тут скажешь? Советские искусствоведы, хоть и получили свои дипломы на исторических факультетах университетов, но историю изучали по советским учебникам. Да-да, даже в университетах история преподавалась в выхолощенном виде. Земствам (и прочим сюжетам, которые не вписывались в марксистско-ленинскую теорию) советская наука значения не придавала. 

Впрочем, наиболее дотошные выпускники исторических факультетов всё же докопались до истины: земские съезды и управы были  всесословными представительскими органами. 
В земства избирались все - и крестьяне, и помещики с  капиталистами. Значит, земство - всё же не райсовет, но...

Появилось другое объяснение: привилегированные земцы обедают со смаком, выгнав земцев-мужиков на улицу.

Что же изображено на картине на самом деле? Кто такие земцы, чем занималось земство, какие вопросы решало? 
Сразу уточним: всё сказанное ниже позаимствовано (с небольшими сокращениями) из постика на Пикабу в «Лиге историков». Полный текст здесь. Годный пост!

Для начала выясним,  где происходит действие.
Наиболее вероятен Новосиль. Григорий Григорьевич Мясоедов был помещиком Новосильского уезда, следовательно, уездный городок был ему знаком. 

Карта Тульской губернии, начало XX века. Новосильский уезд внизу, у границ с Орловской губернией. 

Кстати,  описание здания в отчетах земства -  двухэтажное, деревянное, оштукатуренное под камень - также сходится с картиной. 

Городок был маленький: в то время в нем жило чуть более 4 тысяч человек.

Деятельность Новосильского уездного земства в начале 1870-х годов была весьма скромной. Это видно из сохранившихся печатных отчетов. Во-первых, у земства были твердые обязанности перед государством: оно обеспечивало постоем проходившие через уезд войска (получая за это компенсацию), лошадьми для разъездов - полицию, чиновников и судейских, если у тех оказывались дела в сельской местности уезда (бесплатно). Земство выступало оператором сельских продовольственных капиталов -  запаса зерна и денег, который крестьяне держали на случай неурожая. Всеми остальными разрешенными видами деятельности - медициной, начальным образованием, местными дорогами, страхованием от огня, ветеринарией - земство занималось в том объеме, в каком желало. Объем этот был очень и очень невелик. При 115 тысячах населения в уезде земство поддерживало в рабочем состоянии 46 деревянных мостиков через речушки и овраги (сами дороги крестьяне чинили в порядке натуральной повинности в размере 3 рабочих дней в году). Медицины почти не было - земство содержало 2 врачей, 8 фельдшеров и больничку на 20 кроватей. Земского образования не было вовсе - земство платило мизерную дотацию в 6000 рублей суммарно всем содержателям школ и даже само не знало, сколько школ в уезде. На благотворительность уходила ничтожная сумма - 2000 рублей в год. Земской ветеринарии не было вовсе, а страхование находилось в зачаточном состоянии.

Этот скудный набор социальных сервисов стоил населению недорого: годовой бюджет земства составлял 48 тыс. рублей, причем с крестьян собирали только 22 тысячи, около 20 копеек в год на человека (совсем немного). Вот почему крестьяне на картине так спокойны: что бы не постановило  земское собрание, они получат очень мало жизненных благ, но и налоги заплатят небольшие. Беспокоиться не о чем. Мужики даже не пытаются обсуждать между собой малоинтересную повестку собрания.

Несколько слов о составе собрания. 
Новосильское уездное собрание (как и все уездные земские собрания на Руси) выбиралось по сословиям. Новосильские помещики, имевшие более 200 десятин, собирались на общий съезд и выбирали 17 гласных. Горожане с высоким имущественным цензом (на практике домовладельцы с крупными домами и купцы 1-й гильдии) на своем собрании выбирали 2 гласных. Крестьяне выбирали на 35 волостных сходах выборщиков, а те на своем съезде выбирали еще 18 гласных. Кроме того, в собрании по должности участвовали уездный предводитель дворянства (в качестве председателя) и городской голова. Итого, у крестьян (их было 96 тысяч, т.е. 14-16 тысяч домохозяйств) было 18 голосов из 39, а у дворян (около 80 семей помещиков) - тоже 18 голосов. Не очень-то честно. Впрочем, малоимущие горожане не были представлены в собрании вообще.

Собрание проводилось один раз в году, как правило, в декабре. Однако новосильские дворяне повели себя по-джентльменски, выбрав для ежегодной сессии удобное для крестьян время - конец сентября. 

На зиму многие крестьяне уходили из деревни - подрабатывали извозом, находили временную работу в городе. А в последних числах сентября все были еще дома, и полевые работы к этому времени в основном завершались.  Земцы- крестьяне были относительно свободны, к тому же получили  возможность совместить поездку в город с продажей урожая. И, конечно, сделать необходимые покупки. Мужик в голубой рубахе, кажется, кое-что прикупил: вроде бы бочонок... и что-то еще... скажем так: неопознанные сельскохозяйственные орудия. 

И всё-таки - почему дворяне оказались внутри, а крестьяне - снаружи?

Потому что внутри было тесно и неуютно. Земство занимало наемный купеческий дом (свой дом оно начнет строить в 1873 году), и, разумеется, 39 человек едва помещались в самой большой из его комнат. К тому же земство было так бедно, что располагало только 2 креслами и 10 стульями - даже стулья к собранию приходилось брать взаймы у соседей (наверно, в трактире). Так что обедающие в здании дворяне сидят на разношерстной мебели и в страшной тесноте.  

Это во-первых. А во-вторых... как в думаете, за чей счет банкет?Ну, разумеется, не за счет скудного земского бюджета.  Участники оплачивают обед вскладчину. По этой причине крестьяне не захотели тратить  2-3 рубля в день. Сессия длилась неделю, набежала бы изрядная сумма. 

Но это не значит, что несчастным мужикам пришлось голодать. В Новосиле (как во всех городах, больших и малых, и даже в крупных сёлах) с общепитом было всё в порядке. Трактиры и чайные различного ценового уровня. Похлебать щей, откушать каши с маслом, выпить чайку с калачом - запросто, и без особого напряжения для бюджета.  

Но в том-то и дело, что они не хотели есть. Ну, разве что перекусить чутка... Не было у них привычки плотно обедать днем, тем паче с выпивкой (спиртное присутствовало - приглядитесь)

В страду крестьянин трудится от зари до зари. Встал с первыми петухами, сытно позавтракал – ведерная кружечка парного молока, полкаравая ржаного хлебушка – и за работу. Нива или покос зачастую далеко от деревни, и нет возможности сходить домой на обед. Кое-какой перекус брали с собой, наскоро утоляли голод, а горячую пищу вкушали лишь вечером, возвратившись с поля.   И так - из века в век, из поколения в поколение. 

Итак, со скудным крестьянским обедом мы разобрались. Теперь о предполагаемой бедности. Конечно, с точки зрения помещиков они бедны, ибо живут в избах, а не во дворцах, разъезжают на телегах, а не в каретах. Но с точки зрения крестьян - зажиточные мужики.  Ведь не случайно они выбраны гласными. Значит, уважал их сельский мир. А за что уважал? Не за то ли, что мужчины трезвенные, благоразумные, хозяйственные... 

Двое из них в сапогах (тот, что стоит - темноволосый, с сумкой в руке; и тот, что прикорнул прямо на земле), что по крестьянским меркам уже говорит о зажиточности.  Кстати, спящий крестьянин - модник и пижон, "первый парень на деревне". Ах, какая на нём рубаха!.. Между прочим, синтетические красители (и ярко окрашенные ткани)  тогда были дорогой импортной новинкой. Да у губернаторши платье от модистки-француженки из такой же ткани!.. 

Так что как минимум двое владельцев сапог не бедствуют, а спящий в алой рубахе - просто предмет зависти целой волости.

Сидящий на крыльце мужик надел добротный  полушубок. Пофорсить? Ведь до зимы далече... Впрочем, не исключено, что уже начались заморозки по ночам. 

Одежда и обувь на всех исправная. У мужика с полосатой сумкой -  не крестьянская лохматая борода, а подбритая и подстриженная эспаньолка барского фасона, т.е. перед нами настоящий деревенский модник. 

 Они расположились у крыльца ...и отдыхают.  Вроде бы при деле (ведь приехали не просто так, а на собрание), но - отдыхают. Только что закончилась летняя страда. Сжали рожь озимую, рожь яровую, гречу, овес, ячмень.  Осталось всего ничего: снять овощи с огорода, вывезти жито с полей, обмолотить, часть зерна отвезти на мельницу; распахать пар под ярицу... Ну, и кое-что еще по мелочам: сено прибрать на сеновал; наведаться в лес, запасти дровишек; взойдет озимь - вывести на поле коровушку, чтоб пощипала ростки... А тут зима нагрянет. Самое время заработать живые деньги. Собраться артелью и пойти по городам - столярничать, плотничать...  А весной, едва прогреется земля - вновь начинается страда...

А пока у них передышка. Подумайте, часто ли русскому крестьянину выпадала такая возможность – отдохнуть от трудов праведных?

И всё же... есть ли в картине скрытый смысл? что же всё-таки хотел сказать художник?

... Представьте, ничего такого нет. Ничего особенного господин Мясоедов не имел в виду. Увидел живописную сценку...  ага, вот эта желтая стена - отличный фон. И крестьяне так удачно расположились... отличная композиция...

Увидел - и перенес на полотно. Только и всего.