Его Высокоблагородию Генералу Начальнику Контр-Разведывательного Штаба
Главнокомандующего армиями Северного фронта
Ротмистру Сосновскому
Запасного старшего
унтер-оф. Л. Гв. 1-го Стрелкового Его Величества баталиона перечисленного в
ратники II разряда Артура-Адольфа Мартиновича Ферштейна, временно прожив. в
гор. Пскове по Архангельской ул. №15
Прошение
Имею честь покорнейше
просить принять меня на должность агента во вверенном Вам Отделении
А.
Ферштейн
Резолюция (текст
карандашом наискосок):
19\XI\1915
Принять мл. набл. агентом с окладом 60 руб в мес. и суточн. 18
руб.
Шестьдесят полновесных российских рублей! Хорошие деньги для человека простого звания. И – заметим вскользь – это не предел, ибо
возможен карьерный рост: из младших агентов в старшие. Само собой, если служить добросовестно. Но, похоже,
что у Ферштейна было собственное представление о добросовестной службе. Из докладной записки его сослуживца
следует... Впрочем, лучше процитировать документ:
Докладная записка
старшего агента вверенного Вам отделения Николая Сухова
Марта 26 дня 1916 года
Гор. Псков
Его Высокоблагородию
господину начальнику Контр-Разведывательного Отделения Штаба Главнокомандующего
армиями Северного Фронта ротмистру Сосновскому
Доношу Вашему
Высокоблагородию, что при назначении агента Ферштейна куда-нибудь в очередной
наряд, он постоянно выражает свое неудовольствие почему именно назначают его
туда, а не кого-нибудь другого из агентов и таковое он высказывает в грубом
тоне ко мне. Когда же я вступал с ним в объяснения, что наряды ведутся смотря по количеству
таковых и наличного состава агентов, так как бывают случаи, что кто-либо из
агентов находился в командировке или же числился больным, то в ответ на то
постоянно слыхал от него грубости и колкости, а иногда и стращал словами:
«Пойду к начальству, а оно уж разберет правильность ведения нарядов». Вообще при каждом сделанном ему замечании,
как-то: что не так написаны сведения по наружному наблюдению, или же не точно
собраны справки, или же не так написан доклад, он находил, что им сделано все правильно.
Так 2-го марта с.г.
Ферштейн, будучи в наряде на ст. Псков 1-й за отъездом наблюдаемого объекта «Насос»...
Забавная кликуха у объекта. Почему его так обозвали? Из
объяснительной Ферштейна (приводится ниже) следует, что «клиент» владел в
Пскове гидротехнической конторой, значит, имел дело с насосами. Но - продолжаем:
... будучи в наряде
на ст. Псков 1-й за отъездом наблюдаемого объекта «Насос» Ферштейн пришел около
9-ти часов утра со сведениями, что сегодня до обеда «Насос» уезжает на
автомобиле в гор. Венден; затем спустя 2-3 часа опять пришел со сведениями, что
«Насосом» подана телеграмма своему начальнику в Петроград, что сего числа он
выезжает в Венден, но ему не было известно, на автомобиле или же по железной
дороге, и наконец около 4-х часов дня Ферштейн пришел со сведениями, что им
достоверно дознано, что сего числа в 6 часов вечера «Насос» на автомобиле
уезжает в Венден. Желая узнать, каким способом получены Ферштейном
вышеупомянутые сведения, и зная, что Ферштейн, будучи в наряде на ст. Псков 1-й
за приездом «Насоса» имел сношения с шофером наблюдаемого, с которым даже
однажды уезжал со ст. Псков в город на автомобиле наблюдаемого, я обратился к
Ферштейну с вопросом:
«Г-н Ферштейн
скажите, пожалуйста, каким способом Вы получили таковые сведения и не наводите
ли Вы справки не негласным путем, а прямо уж официально и знайте, что
чрезмерное усердие по службе иногда может испортить всё дело». На то Ферштейн,
возвысив голос, ответил: «Вам нечего меня учить как наводить справки, я лучше
Вас знаю, как это надо делать».
Повторив слова Ферштейна
в присутствии некоторых из агентов, я добавил, что за все неправильности по
службе, сделанные агентами и вообще за агентов отвечать перед начальником
приходится как г-ну Максимову, так и мне, ибо прямым нашим долгом, именно
разъяснить агенту, какие следует ему принять меры при исполнении возложенного
на него поручения. На то Ферштейн ответил: «Здесь нет ни старших, ни
начальников, а все лишь агенты, как Вы, так и Максимов и ротмистр Сосновский».
24 сего марта
Фершейн, будучи дежурным по канцелярии, ушел на обед в 2 1\2 часа дня и
вернулся лишь в 7 часов 45 мин вечера. На вопрос мой, где он был так долго,
Ферштейн ответил: «где я был, пообедал и поспал»
О вышеизложенном имею
честь донести Вашему Высокоблагородию.
Н. Сухов
И это ещё не всё. В тот же день начальнику
Контр-разведывательного отделения была подана ещё одна докладная.
Прикомандированный к
Контр-разведывательному Отделению Штаба Главнокомандующего армиями Северного
фронта
Коллежский секретарь
Максимов
26 марта 1916
№4
Начальнику сего
отделения
23 сего марта в 12
часов ночи ко мне явился вновь принятый агент Урбан за получением удостоверения
о самоличности. Так как выдача удостоверения носила спешный характер виду
полученной Урбаном командировки, я рассчитывал на то, что карточка может быть
ещё и не приготовлена, в присутствии старшего агента Сухова послал дежурного
агента Ферштейна в Штаб к фотографу Козлову за карточкой Урбана; при посылке
ясно сказал: «г. Ферштейн, сходите в Штаб, узнайте адрес фотографа Козлова,
живет он возле Штаба, получите фотографическую карточку Урбана и принесите
мне». Данное поручение Ферштейном было исполнено.
На следующее утро Ферштейн
подал счет Сухову в израсходовании им 1 руб. на извозчика, прося возместить
расход. Сухов же спросил меня, подлежит
ли оплате подобного рода счет, на что я ответил: «так как Ферштейну ясно было
сказано «сходите и принесите», то этот счет не подлежит оплате, а если его
оплатить, то тогда и прочие агенты могут последовать этому примеру и все
поручения будут исполнять на извозчиках, хотя и не будет вызвано надобностью в
поездках. Ферштейн, не доверяя переданному ему Суховым, обратился ко мне со
словами: «так что же, г. Максимов, это
правда, что вы распорядились не выдать мне рубля» и когда я ответил: «да, вам
же ясно было сказано и мною, и Суховым сходить и принести, а не съездить, поэтому
счет и не может быть оплачен»
Ферштейн выслушал
высказанное мною и сказал «ну посмотрим». Мало того, Ферштейн, войдя в общую комнату в присутствии некоторых
агентов, как впоследствии доложил мне один из них, произнес похабщину по моему
адресу и между прочим сказал: «я ему покажу, и он, и Сухов такие же агенты, как
и я».
Донося о
вышеизложенном, докладываю, что Ферштейн зачастую затевает споры с остальными
агентами, считая всех их дураками, выделяется своим криком о неправильном
ведении нарядов, допускает в своих выражениях сознательно неуместные остроумия,
чему может служить следующий факт: 24 сего марта Фирант, будучи дежурным, ушел
на обед в 3 часа и явился около 8 часов вечера, и когда Сухов спросил: «где же
вы так долго были», ответил: «пообедал и поспал».
Коллежский секретарь Максимов
На полях от руки
черными чернилами: 30 марта Агент Ферштейн оштрафован мною за все это на 40 рублей
Ротмистр Сосновский
Сумма внушительная. Казалось бы, надо одуматься. Уважать
старших, не грубить коллегам... Не
тут-то было! Наш герой пишет объяснительную (стиль и орфография
сохранены)
Его Высокоблагородию
Господину Начальнику Контр-Разведывательного отдела Главнокомандующего
армиями Северного фронта
Младшего агента вверенного Вам отделения
Артура Ферштейнаа
В виду того, что вчера вечером г. Сухов объявил мне, что
по его докладу Вашему Высокоблагородию будто я оштрафован Вами на сорок рублей за то что, во-первых, 20 сего
марта я ответил г. Сухову, что справки наводить он, Сухов, не будет меня учить,
и во-вторых, что я 24 марта, будучи дежурным по канцелярии ушел на обед и
пробыл дома до 8 часов. Если это правда, что г. Сухов доложил Вашему
Высокородию совершенно несправедливо, то я имею честь пояснить Вашему
Высокоблагородию истинную правду обо всем случившемся.
Во-первых, 20 марта я проходил по Губернаторской улице и
заметил, что с Гидротехнической конторы вышел малец лет 17-ти, и я признал в
нем латыша, то и заговорил с ним на латышском языке, спрашивая его, служит ли
он в этой конторе. Малец ответил мне, что он служит и получает 35 руб. в месяц
но намерен бросить эту службу и поехать на Кавказ, так как он там больше
заработает, потому что здесь служба тяжелая, так и гляди, что Крейслер оштрафует
за что-нибудь, так как сегодня он оштрафовал старшего швейцара на 5 руб. потому
что он Крейслера назвал по имя-отчеству. Тогда я сказал мальцу, есть ли в
конторе сейчас Крейслер, так как я хотел бы подать ему просьбу. Малец мне
ответил: «Крейслер в конторе заседает и прошение нельзя подать, так как он
занят и сегодня на автомобиле уедет в гор. Венден».
Тогда я спросил: откуда ему
это известно? Он мне сказал: потому что он относил телеграмму в почтовую
контору, и из телеграммы было видно, что Крейслер доносит Петроградской
центральной конторе, что сегодня уезжает в гор. Венден. Тогда я зашел в
канцелярию и застал там г. Сухова играя в шашки с агентом Кронисом и доложил г.
Сухову обо всем мною дознанном и
просил доложить об этом г. Максимову. Г. Сухов ответил мне, что он здесь
непричем, пусть я докладываю своему старшему Генинннгсону или господ.
Максимову, так как он Сухов ни во что не вмешивается и он теперь здесь не
старший. Но так как я был в наряде на вокзале и в это время не было в канцелярии
ни Геннингсона ни г. Максимова, то все-таки я просил г. Сухова доложить г.
Максимову обо всем мною сказанном в виду того, что я должен был отправиться на
вокзал. Тогда мне г. Сухов ответил с негодованием, что я навожу справки гласно.
Будучи я крайне обижен таким ответом г. Сухова и зная, что я навел совершенно
не гласно новую справку, кроме того все данные Вашим Высокородием поручения я
исполнил точно и добросовестно и из моих докладов можно было установить что Вы,
Ваше Высокоблагородие, оставались довольны, что я и ответил г. Сухову на его
мне замечание, «если Вы здесь непричем и не старший, то и не учите меня справки
наводить».
И всё это мелким
почерком, игнорируя знаки препинания... Ужас... Начальник контр-разведки уже не
раз пожалел о том, что принял Ферштейна на службу.
Разумеется, штраф не был отменен.
Ферштейн не унимался, писал объяснительные на несколько
листов. Попутно ябедничал на товарищей.
Господ. Сухов только с теми хорошо обходится, кто ему
дает подарки, кто угощает спиртными напитками, как например Самсонов подарил г. Сухову бумажник, Войтецкий угостил
г. Сухова до того, что г. Сухов еле-еле мог ходить, это было на второй день
службы г. Максимова.
Только к таким г. Сухов относится вежливо, но
я как человек семейный и должен жить на два дома, т.е я здесь, а семья моя в
Юрьеве, так как мой сын посещает гимназию в Юрьеве, то на это содержание
приходится довольно трудно прожить, то если бы пришлось мне платить наложенный
Вашим Высокоблагородием на меня ничем не повинного человека штраф, то пришлось
бы мне голодать или моему семейству. То согласно
вышеизложенного имею честь всепокорнейшее просить Вас, Ваше Высокоблагородие,
сложить с меня штраф, так как и жалобы не усматривается, чтобы я нарушал бы
дисциплину или почитание к старшему, или порядок, поэтому я считаю этот штраф
незаслуженным, и жалоба г. Сухова вымышлена. Надеюсь на
благосклонную резолюцию Вашего Высокоблагородия остаюсь всепокорнейший
проситель
младший агент А. Ферштейн
гор. Псков 26 марта 1916 г.
Уволить бы его по служебному несоответствию... Ведь ясно же,
что этот человек принесет больше вреда,
чем пользы. Но почему-то не уволили сразу. Он прослужил до середины сентября, а
потом всплыл эпизод с сапожником...
Доклад
Его Высокоблагородию
Начальнику Разведывательного отделения Штаба Главнокомандующего армиями Северного фронта
В конце декабря
месяца 1915 года моим предшественником ротмистром Сосновским был принят на
службу младшим агентом крестьянин Яншинской волости Юрьевского уезда
Лифляндской губернии Артур-Адольф Мартинов
Ферштейн. Вскоре после
поступления на службу Ферштейн стал вести себя крайне непозволительно, вступая
в пререкания со старшими руководителями агентуры, равно как и проявлять
небрежность и невнимательность в исполнении своих служебных обязанностей и
неоднократно проваливал данные ему поручения. За эти проступки Ферштейн несколько
раз был оштрафован ротмистром Сосновским.
Обладая весьма
неуживчивым характером, Ферштейн сплошь и рядом ссорился с другими агентами и
заводил между ними дрязги, что не могло не влиять на их работу, за что также
подвергался штрафам. В последнее время Ферштейн
позволил себе совершенно частному лицу, сапожнику Пацюкинису, рассказать, что
целый ряд лиц, состоящий у него заказчиками, являются агентами контр-разведки
(Геннингсон, Урбан и др.), а также
раскрыть Пацюкинису и служебное положение заведывающего филерским отрядом
коллежского секретаря Максимова. Кроме того, пользуясь своим положением агента
и называя себя агентом контр-разведки, Ферштейн заставил указанного Пацюкиниса
написать расписку в получении с него денег за изготовление для него сапог, а
когда тот это исполнил, расписку взял себе, денег не уплатил, и кроме того
угрожал, что он ему теперь покажет и рассчитается с ним. Доношу, что агент
Ферштейн мною уволен со службы. Вместе с тем, находя раскрытие Ферштейном
конспирации возмутительным с его стороны поступком и признавая пребывание его в
районе театра военных действий совершенно недопустимым, так как он безусловно
не остановится перед полным раскрытием филерского отряда, ходатайствую о
высылке его по п. 16 ст. 19 Правил Военного Положения, с учреждением над ним
надзора полиции.
Подполковник (подпись неразборчивая)
Не расстреляли, не посадили в тюрьму.
Всего лишь уволили и выслали из района военных действий. Не в Сибирь, а в
Нижний Новгород, под надзор полиции. Без суда и следствия – ведь на суде
пришлось бы раскрыть агентурную сеть. Если бы не был он секретным агентом,
за вымогательство получил бы два с
половиной года исправительных работ как минимум.
Справка
по Контр-разведывательному отделению Штаба Главнокомандующего армиями Северного фронта
27 апреля 1917 года
Ферштейн подлежал бы
уголовной ответственности 1) за раскрытие дел Отделения, требующих конспирации,
2) за вымогательство. Преступные деяния эти
предусмотрены:
- первое – 423 ст.
второе, вымогательство – 377 и 378 ст. Уложения о наказаниях.
За раскрытие дел,
требующих конспирации, минимальное наказание – отрешение от должности или
исключение из службы; максимальное – кроме увольнения, заключение в тюрьме на
время от четырех до восьми месяцев.
За вымогательство
минимальное наказание – отдача в исправительные арестантские отделения по 3
степени ст. Улож. о наказ, т.е. на время от двух с половиной до трех лет, с
лишением всех, лично и по состоянию приобретенных прав и преимуществ;
максимальное лишение всех особенных, лично и по состоянию приобретенных прав и
преимуществ и отдача в исправительные арестантские отделения на время от пяти
до шести лет.
Указ Временного
Правительства от 6 марта сего года об амнистии за преступные деяния,
предусмотренные 377, 378 и 423 ст. Уложения о наказаниях не распространяется.
За начальника
отделения: поручик Лодыгин
Ферштейн (удивительный человек!) не успокоился и в Нижнем
Новгороде. Одно за другим посылал в Псков прошения о реабилитации. Конкретно
всех достал в Штабе.
17 янв. 1917
Г. Нижегородскому губернатору
В г. Нижнем Новгороде
по Короткому переулку в д. 7 кв. 5 проживает бывший агент
Контр-разведывательного отделения Штаба Северного фронта Артур-Адольф Ферштейн,
которому по п. 16 ст. 19 Правил военного положения воспрещено жительство в
местностях, объявленных на военном положении. Ферштейн неустанно подает на имя
Главнокомандующего армиями Северного фронта прошения со всевозможными необоснованными
ходатайствами. Сообщая об этом, по
приказанию Главнокомандующего армиями Северного фронта прошу распоряжения
Вашего Превосходительства упомянутого Ферштейна
обязать подпиской впредь больше
не беспокоить Его Высокопревосходительство подобными прошениями.
Начальник Отдела
полковник (подпись неразборчивая)
Последние листы в деле – прошения Ферштейна о зачислении на
службу в нижегородскую народную милицию
Начальник охраны гор.
Н-Новгорода
10 мая 1917 г.
В Контр-разведывательный отдел при Штаб Главнокомандующего армиями Северного фронта
Вх. №5160
Запасной старший
унтер-офицер Лейб Гвардии Стрелкового баталиона Артур-Адольф Мартинович
Ферштейн, административно высланный из
района военных действий обратился ко мне с ходатайство о предоставлении ему
должности в милиции. Вследствие чего прошу Контр-разведывательный отдел
сообщить мне, нет ли причин препятствующих к принятию Ферштейна на службу в
милицию.
Начальник охраны
полковник (подпись неразборчиво)
Из Штаба прислали письмецо с перечислением всех «подвингов»
Ферштейна на шпионском поприще. Так, мол, и так: «вел себя крайне
непозволительно, вступая в пререкания с старшим руководителем агентуры,
проявлял небрежность и невнимательность к исполнению своих служебных
обязанностей, неоднократно проваливал данные ему поручении; обладая весьма
неуживчивым характером, ссорился с другими агентами и заводил между ними дрязги,
что не могло не влиять на их работу; уволен со службы за раскрытие дел
Отделения, требующих конспирации, посторонним лицам».
Казалось бы, с такой характеристикой на серьезную службу не
возьмут. Но Ферштейн – непотопляемый Ферштейн! – не только поступил в милицию,
но и выбился в начальство, о чем свидетельствует очередное прошение в
упомянутый Штаб:
Главнокомандующий армиями
Северного фронта
7. VI.1917
Нач. Штаба
Сегодня ко мне
обратился со словесной просьбой бывший агент контр-разв. отделения Артур Ферштейн. Он просит К.- Разв. отделение взять назад тот отзыв, который был послан
недели две тому назад Начальнику охраны города Нижнего Новгорода. Этот отзыв
мешает его службе на посту помощ. Начальника милиции Ниж. Новгорода. Нач. К. -Разв. отделения выдал 7
июня 917 за №3991, которое не снимает с него обвинений в какой-то мошеннической
проделке с сапожником. Факт об этом преступлении Ферштейн отрицает и ссылается
на … (несколько
слов неразборчиво) …или же это дело в суд. Необходимо спешно рас.. (расследовать?
неразборчиво) и по возможности поставить на прошлом крест.
Г. Драгомиров
Вот так! Неугомонный Ферштейн стал помощником начальника
милиции и на этом ответственном посту продолжал «бороться за справедливость». Потом пришли большевики. Неужели при них он тоже качал
права?.. Большевики – ребята серьезные. Сложные вопросы решали быстро, без
лишних слов. К чему тратить много слов,
переводить бумагу и чернила, когда достаточно одной пули?
Когда и где наш герой окончил свой жизненный путь, неизвестно.
Его жена и сын пережили войну в городе Горьком.
Потомки Ферштейна ныне живут в России. Носят ту же фамилию. Вряд ли им понравится, если мы обнародуем некоторые
обстоятельства семейной истории. Нет, предок не совершал тяжких преступлений.
Не убивал, не грабил... и всё же... всё же...
Настоящую фамилию называть не будем. Пусть так и останется Ферштейном.
