Юмор галантного века
Как бы XVIII век,
а на самом деле «Сатирикон», 1909 год
Старшая:
О, Полина! Ежели я с изрядной щедростью мушек на лицо и
грудь наклею, то какой-нибудь острослов кавалер на фестивале сочинит мне
мадригал на тот сюжет: мушки льнут ко всему сладкому и приятному!
Младшая:
Боюсь, что будучи острословом, сей кавалер пошутит так: сия
дама мушками уже прещедро засижена!
- Жених мой, студент Ваня, того для запоздал, что ныне в
университете диссертацию защищает.
- Как крепкие кулаки свыше ему пожалованы, то в уверенности
пребываю, что защитить её сей с превеликим успехом может!
Сочинитель некий, в повествовании буколическом жизнь
сельскую, с любовью и штилем, сему приличествующим, изображая, так писал:
по двору скотному добрых
кур калакутских сотни ходили, в кудахтании время проводя, навоз
разрывали, пропитание себе добывали, а несколько петелов звонко песни
распевали, за курами шествуя, гордо главы вознеся...
Ценсор, описание оное штудируя, курс калакутских сотни и
несколько петелов – на «сто кур калакутских и столько же петелов» претворил,
тако помыслив:
нелепо есть и безнравственно сие писать сочинителю, ибо
многоженство законами нашими возбранено; многоженство изображая, на мысли
противозаконные многих навести может и развращение в умах поселить.
Натуру несовершенную исправив, ум ценсора, в добродетелях
исправного, строго законность и порядок блюдущего, отдохновению предался.
В ведомостях пропечатано, что вдова некая, селедками на
рынке торгуя, оным трудом себе и малолеткам пропитание снискивая, на улице
внезапно и весьма неожиданно рубль двадцать нашла.
Кольми паче больше надежд министр финансов имеет!..
-О, мой возлюбленный! – сказала другу сердца одна девица,
вернувшись в полуночи с машкерада. – Ради Создателя – тише! Что скажет моя
глухонемая тетка, если услышит тебя?
Возлюбленный зарапортовавшийся
Бесценная София! Роза сия, на коей блестит оброненная вами
слезинка, будет отныне спутницей, а слезинка – утешительницей моей жизни... И
много еще лет спустя, я, взявши розу, буду любоваться на сию кристальную
слезинку!..
-Амур слепой, зачем стрелой
Так больно ранишь?
Приникнув к ручке, сам не свой, уж не отпрянешь!
Как милы мушки, газ, опушки
Ея корсажа...
«Маркиза... верьте, люблю до смерти
И после даже!»
О том, как известный промеж музыкантов и вельми чтимый
Франец Листов некую девицу, изрядно простодушную, силу гласа оной испытать хотя
и к рояльному инструменту подведя, вопросил:
- Можете ли, сударыня, верхнее ля взять грудью?
На что девица, изрядно застыдившись, ответствовала:
- Отнюдь, сударь, ибо на сей предмет человеку руки дадены.
Сим ответом умиленный, Франец Листов немало смеялся.
Невеста сугубо наивная
О, любезная тетенька! Зрю жениха своего, обнимающего в саду
нашу горничную девку – и сердце мое радостию наполняется!
- Что же тут радостного, Лизбет?!
- О, тетенька! Если к простой горничной девке он такое
ласкательное обращение имеет, то как же любить меня, жену свою, будет!!!
О том, как некий философ, музыкальному искусству сызмальства
обученный, быв спрошен:
- Что есть любовь?
нимало сим хитроумным вопросом не смутившись, при великом
скоплении особ мужеска и женска пола так нарочито тонко ответствовал:
- Любовь юноши в двадцать лет флейте уподоблю: быв поднесена
к губам, немедля мелодии страстные выводит.
Любовь мужа в тридцать лет скрипице уподоблю: быв настроена
в пять минут, цельный час отменно играет.
Любовь мужа сорокалетнего цитре подобна: за полчаса оную
настроив, пять минут играет.
Любовь мужа пятидесяти лет фортепиану соответственна: быв
одним с превеликою потугою настроена, а другой играет.
На что бывший в сей ассамблее старый, многими сединами
убеленный генерал возразил тому философу:
- А чему любовь старца соответствует?
Философ же немедля тому генералу объявил:
- Любовь старца никакому инструменту не подобна, ибо старец
лишь расстраивает, настраивает же и играет другой.
Чем напоследок в немалое замешательство и конфуз поручика
Эльфенграсса приведя, замолк
Того для, что имела я неосторожность жениху своему при
поцелуе упомянуть о нелюбви своей к щетине на подбородке, то безумец сей не
только на подбородке сбрил щетину, но даже на головных и зубных щетках!
- Не поспешайте так за мной, тетушка, ибо Аристид мне одной
свидание назначить изволил.
- Не беспокойся, душа моя, и не противься моему счастию:
быть может, увидав меня, он истинную любовь обрести изволит!
Напрасно ты, Лизета, ожидая жениха, смятение чувств
испытываешь. Бери с меня пример: до сей поры выписанная мною свинья заграничной
породы не получена, а я, несмотря на сию неприятность, весьма спокойной
пребывать изволю.
На фестивале некоем майском кавалер изрек:
- Того для, что родился я в мае, суждено мне в России весь
век маяться.
На что девица преостро ответила:
- Почему делаете исключение в России только для сего месяца?
О, сколь великое безобразие зрю я! Жених мой возлюбленный с
дамою, ему посторонней, нашему медовому месяцу репетицию проводит!.. И ужасный
страх меня берет, что чем больше репетиций он утроит, тем легчайше на спектакле
провалится!!
Хитрость невиннейшая
Некий кавалер, знатностью рода отличавшийся, тщетно усилия
прилагая, дабы взора дамы благороднейшей добиться, тако возгласил: «Увы мне!
Ежели не впадаю в ошибку, то полагаю, что едучи к вам, был укушен в нос пчелою
несносной!» Этим возгласом взоры дамы на себя обративши, весьма счастливым себя
почитать изволил.
Девица некая, нравом отлично добродетельная и наружностью
шармантная, на променаде встретившись, подруге жаловалась: «Ах, увы мне
злосчастной! При моей сугубой скромности тень имею поведения предосудительного...
Так, принимая на фестивале гвардии поручика, маменька заметила на стене тень
поручика, мою тень лобызаюшего».
И, улыбнувшись язвительно, подруга молвила тако: «Сколь
печально сие! Недаром сказано: с кем поведешься, от того и наберешься!»
- У меня, знаете, аристократические наклонности: кто
влюбляется в мещанку, кто в купеческую дочь, а я свой идеал нашел в графине...
- С водкой?
- О, сударыня, луна сия бледнеет перед вами!..
- Но она в то же время краснеет и за вас, сударь!